Мы продолжаем публиковать фрагменты из недавно выпущенной в наукограде книги «Первая в мире атомная электростанция: Документы, статьи, воспоминания, фотографии», в которой рассказывается об истории создания первой в мире АЭС.

Неоднократные обсуждения возникших проблем у И. В. Курчатова, Д. И. Блохинцева, руководителей образованного в июне 1953 г. Министерства среднего машиностроения СССР В. А. Малышева и Е. П. Славского закончились принятием целого ряда новых решений. Было признано целесообразным: провести экспериментальные исследования истечения воды из разрушенной трубки ТК в условиях графитовой кладки, вернуться к идее дополнительной быстрой аварийной защиты реактора, дренирование «аварийной» воды осуществлять через специальный тракт с гидрозатвором, сброс аварийной паро-газовой смеси также осуществить через гидрозатвор непосредственно в вентиляционную трубу АЭС, для уточнения физических расчетов экспериментально определить коэффициент избежания резонансного захвата для реальной геометрии активной зоны.

Кроме того, на основании проведенных в Лаборатории «В» расчетов, было принято решение дополнить в некоторых направлениях биологическую защиту реактора и спроектировать специальную систему охлаждения нижней стальной плиты и бетонного основания. В конце концов было понято, что предположение о мгновенном заполнении зазоров графитовой кладки водой абсолютно нереально. Однако в будущем, во время нормальной эксплуатации реактора, случилось нечто невообразимое: после очередного длительного ППР (планово-предупредительного ремонта) при выводе реактора в критическое состояние и на мощность наблюдалось непредсказуемое быстрое увеличение мощности реактора  – оператор, старший инженер по управлению реактором (это был Л. А. Кочетков – Авт.), успел вовремя остановить реактор. В результате анализа случившегося было установлено, что во время длительного ППР, когда графитовая кладка реактора могла «общаться» с атмосферным воздухом, она сорбировала из него большое количество воды.

Другая неожиданная рекомендация, сделанная также на основании проведенных расчетов, пришла из Теплотехнической лаборатории АН СССР: для сжигания образующейся в первом контуре 11 м³/ч «гремучки» надо было установить в контур «контактные аппараты» с 486 кг платины(!) (в последующем эта цифра будет существенно уменьшена). В этот период принимаются и другие решения, направленные на расширение экспериментальных возможностей будущей установки: выдаются задания проектной организации на создание экспериментальной установки по изучению накипеобразования, которая должна в точности воспроизвести тепловой режим твэлов за счет пропускания через стальные имитаторы электрического тока с охлаждением их водой первого контура, на создание селекторного канала с 25-метровым тоннелем, на создание двух горизонтальных каналов.

С сентября 1953 г. начали формировать коллектив атомной станции. В это время были подобраны и назначены начальник АЭС Н. А. Николаев и главный инженер АЭС А. Н. Григорьянц. Большое значение имел перевод в Лабораторию «В» опытных специалистов из других институтов и предприятий отрасли. Так из ЛИПАН пришел Б. Г. Дубовский, с Комбината № 817 – первый начальник АЭС Н. А. Николаев, начальник смены Г. Н. Ушаков, руководители служб И. Морозов, А. Попов, П. Забелин и др. Под руководством А. Н. Григорьянца создается инженерная группа будущих эксплуатационников для наблюдения за монтажными работами и для подготовки установки к пуску. Часть сотрудников этой группы направляется на стажировку на установку МР (РФТ) в ЛИПАН.

ЛИПАН оказал большую помощь в работах по созданию АЭС. Сотрудник этого института П. Э. Немировский участвовал в работе теоретического отдела Лаборатории «В». Испытания твэлов для реактора АМ проводились в нейтронном поле реактора МР (РФТ), предназначенном специально для материаловедческих испытаний, с октября 1952 г. под руководством В. В. Гончарова. Всего в реакторе МР (РФТ) было проведено 12 длительных испытания твэлов для АМ, из них три конструкции ЛИПАН, три – НИИ-9 и шесть – Лаборатории «В».

Материал газеты "Вы и мы"